Итак, вечер воспоминания предыдущих многочисленных смен и генерации глупого хихиканья в паре с откровенным ржанием наступил в славной палатке, находящейся где-то сбоку от центра притяжения голодных и чумазых рож, костра то бишь. Мужская составляющая уже укомплектовалась частично по спальникам, частично по углам. Мне ничего не оставалось как буквально пойти по головам, по пути отдавив еще парочку жизненно важных органов, чтобы жизнь медом не казалась. Иначе добыть более-менее комфортное место не представлялось возможным, а перспектива ютиться возле входа, попираемая дружескими ступнями, меня категорически не устраивала. Расчистив место где-то ближе к левому углу между сидящим Дэном и вальяжно развалившимся Санчесом, я победоносно оглядела присутствующих. Затем победоносно принюхалась. Что-то было не так.
— Товарищи, а у вас воняет чем-то подозрительным, — заявила я.
— Я носки чистые одел! — возмутился Пашок.
— В кои-то веки, — пробубнил Колян из глубин спальника.
— При чем тут твои легендарные носки! Не в них дело, — я продолжала хмуриться и озарять всех сверлящим взглядом.
— А это наш сюрприз, — подал голос Дэн и полез в задницу палатки, где были свалены рюкзаки. Затем, он извлек из одного из них, словно из скатерти-самобранки, темную бутылку, на три четверти заполненную жидкостью пока что неизвестного мне происхождения. Он снял фонарик, висевший под потолком, посветил на этикетку и шепотом прочел:
— Мерло.
Я выхватила бутылку из его рук.
— Умерло! — затем какими-то неведомыми путями ко мне в голову пришла немного дурацкая мысль покорчить из себя взрослую и строгую тетеньку. — Дэн, я понимаю, ты столько раз уже здесь был, что тебе не нужно ездить на общее собрание перед лагерем и выслушивать правила, но ты в курсе, что за бухло можешь вылететь отсюда на все четыре стороны?
— Заткнись и пей, — дружески посоветовал мне он, за что получил не менее дружеский подзатыльник.
— Мы решили, что отныне это будет нашей новой традицией, — пояснил Димон. — Сеня с Борзым уже прошли обряд инициации, мы старые заслуги уже обмыли, а теперь твоя очередь. В городе же бухали, почему здесь нельзя-то?
— Тем более благородное вино! — добавил Борзый. — Не какая-нибудь там яга.
— Мерло из какой-то сраной Кубани у нас теперь благородный напиток? Я пропустила много нового! Что скажешь, Колян?
— Я уже, считай, напился.
— Ну ладно! Стадное чувство подсказывает мне, что надо отравиться плодом зеленого змия наравне со всеми, — я достала притащенную заранее кружку, так как планировала приложиться к заныканной Коляном газировке.
— Ты можешь не выражаться? Так ни один нормальный человек не говорит, — скривился Дэн.
— Не могу. Я прирожденный пиздабол, от себя не убежишь, — пожала плечами я и налила себе вино. Вкус, честно признаться, у него был средний, что вполне ожидаемо от алкогольной продукции отечественного производства, но для повышения уровня веселья и дури в организме вполне годно.
Через час бутылка была загублена полностью, на донышке лишь оставались жалкие капли бормоты, а атмосфера в палатке была очень развеселой, как будто каждый из наш сожрал как минимум килограмм смешинок. Вспомнились все былинные и не очень истории, все анекдоты с бородой длиннее, чем у всех участников группы ZZ Top вместе взятых, все похождения Дэна, и даже — каюсь! — мой с ним роман, который назревал прямо сейчас под воздействием пьяного угара.
— Настя… Ты стала еще красивее, чем раньше, — раздалось признание из левого угла, приправленное алкогольным придыханием.
— Это потому что в палатке темно и ты пьяный? — я пихнула его локтем в бок и чуть покачнулась.
Вдруг снаружи нашего импровизированного бара раздались шаги. Мы уже получали устные предупреждения и напоминания от вожатых, так как превышали уровень допустимого шума в лагере, но теперь назревала угроза получения пиздюлей, а если нашу аферу с алкоголем раскроют, то плакала вся смена похмельными слезами.
— Шухер! — прошипел Пашка.
— Иди, посмотри кто идет! — Дима толкнул Сеню по направлению к выходу.
— Э-э, а че я-то?.. — начал возмущаться он.
— Ты самый трезвый! Ну давай, не тупи! — шепнул его друг.
Мы все замолчали и напряженно вслушивались в беседу на улице:
— Ты кто? Че тебе надо? — спрашивал Сеня.
Облегчение разом отразилось на наших лицах, и это можно было увидеть без всякого освещения. Раз такая вольная манера речи — значит, к нам заявился не вожатый, а кто-то из ребят.
— Ну… э… тут такое дело… — неуверенный голос принадлежал парню и казался мне до жопы знакомым. — А можно мне с вами? — и тут до меня начало доходить. А это случайно не мой по уши влюбленный сосед?
— С нами? — судя по голосу, Сеня был явно ошарашен. — Ну, если поместишься, то в принципе можно… Ща ребят спрошу, — в палатке показалась его рожа. — К нам тут еще гости, пускаем?
— А почему бы нет? — пожал плечами Дэн. — Никто не против?
В ответ раздалось единогласное молчание.
— Запускай, — властно махнул рукой Димон.
Так и есть. В палатку вполз смущенный герой-любовник Саша. Он осмотрелся и, заметив меня, удивленно спросил:
— О… Ты тоже здесь?
— Ну так я же элита! — важно заявила я. — Ты-то здесь какими судьбами?
— Я? Хм… Наташа заснула, я решил прогуляться, пообщаться… и все такое.
— Решил отдохнуть от нее, — заключил Колян. Саша утвердительно кивнул.
— Добро пожаловать в нашу пиздаболию, — сказал Дэн. Далее пошло всеобщее представление личностей. Хоть вина уже не осталось, но видать, то, что мы надышали, обрело действие веселящего газа, и новоприбывший Саша раскрепостился и пополнил нашу коллекцию анекдотов новыми экземплярами. В общем, он оказался отличным парнем и прекрасно влился в коллектив.
— Эх, надо нам расширяться. Жопой чую, что есть еще хорошие люди в лагере, — сказал вдруг Димон.
— Кто например? — поинтересовался Пашка.
— Ну, вроде бы наш сосед по палатке хороший чел… Такой анекдот рассказал, слушайте! Пришел, значит, мужик из командировки, подходит к шкафу…
— Ты это уже рассказывал, — флегматично перебил Колян.
— Да? — Димон растерянно почесал нос, а затем весело добавил: — Ну согласитесь, смешной же анекдот! Давайте его позовем в следующий раз, вдруг, он еще знает?
— И будет нас десять человек в палатке? Ты не охренел? — возмутилась вдруг я.
— Не, ну а что такого?
— Не знаю… Дурак он какой-то, — раздраженно ответила я и скрестила руки на груди.
— Да почему дурак? — заспорил Димон.
— Да потому что! Хрен с ним… Я спать, — я резко встала, но тут же упала на колени Дэна. Тот в свою очередь громко охнул. — Извини, чувак… Было приятно, и все такое. Спокойной ночи, — я наконец-то выползла из заточения, попутно выслушав растерянные пожелания друзей на сон грядущий.
На полпути меня окликнул Саша:
— Насть! Стой…
Я обернулась:
— Ты чего? Там все спать ложатся уже?
— Ну типа того… Ты ушла, все как-то потише стали общаться.
Ах, самолюбие! Вот ты и получило долгожданный корм.
— Ну ладно, пошли в палатку.
— Не… Давай у костра посидим? — предложил вдруг он.
— Хм. Ну пошли, — согласилась я. — А тебя девушка твоя ревновать не будет?
— Она спит. А если и будет, то придумаю что-нибудь. В конце концов, непристойностями мы заниматься ведь не будем, — он усмехнулся.
— Я очень на это надеюсь, — ответила я, присаживаясь на лавку. На противоположной скамейке сидела небольшая группка девчонок и какой-то парень, но разглядывать я их не стала, а уткнулась в костер, тихо переговариваясь с Сашей о каких-то малозначительных вещах, не напрягающих мозг.
Минут через пятнадцать я сердцем… Нет чем-то другим… Задницей! Ею почувствовала, что кто-то наблюдает за мной и слушает всю чушь, которую я сейчас мелю. Нет, это не Саша. Кто-то еще. Дело не в том, что я рассказываю какие-то секреты своей жизни, но ощущение, что в твоей беседе кто-то посторонний, честно говоря, не очень приятное. Я посмотрела на девочек. Вроде шепчутся между собой о чем-то хихикают… В общем, погружены полностью в свою беседу. Что, неужели у меня уже развивается паранойя? Затем я заметила, что они постоянно косятся на сидящего неподалеку парня. Влюблены, небось. Я перевела на него взгляд. Да это же… Твою мать…
Сраное кепочное уебище по имени Фред смотрит на меня и слушает всю ахинею, что я говорю!!! Сука! Какого хрена?! И даже не постеснялся отвести взгляд!
— Пойдем в палатку? Уже что-то совсем я спать хочу, — резко сказала я Саше.
— Ну пойдем… — он недоуменно нахмурился, но послушно пошел за мной, не задавая лишних вопросов.
Вот уже не знаю, почему я так невзлюбила этого таинственного товарища? Вроде бы, он ничего мне не сделал. Но блин, как он выводит меня из себя! Чтоб его… Я собрала весь свой неправедный гнев во взгляде, обернулась, чтобы адресовать ему этот подарок… И эта скотина смотрит совершенно в иную сторону!
— Козел, — буркнула я себе под нос.
— А? Ты мне? — переспросил Саша.
— Не-не… Это я так, злюсь.
В палатке нас приветствовали сонные упреки:
— Саша, ты где был? — растрепанная Наташа чуть ли не кулаки сжимала. — Да еще и с ней?
— Ну что ты, любимая! Я тебе сюрприз готовил. Завтра увидишь! А с Настей мы только у входа пересеклись. Скажи ведь, Насть?
— Угу, — злобно пробубнила я, заворачиваясь в спальник.
— Ну вот видишь… Спи, маленькая, — дальше последовал ряд причмокиваний, и романтически блевотных звуков. А я засыпала, невольно думая о голубых глазах. Не своих. Фреда. Блджад! Только не влипай, Настя, только не влипай! Я представила, как убиваю его топором. Так-то лучше!